Аудиокнига Один день Ивана Денисовича

Крестьянин и фронтовик Иван Денисович Шухов оказался «государственным преступником» и «шпионом», оказавшимся в одном из сталинских концлагерей, как и миллионы советских людей. То же, в «культах личности» и массовых репрессиях. Подробнее... Он ушел из дома 23 июня 1941 года, на следующий день после начала войны с гитлеровской Германией, «...в феврале 42-го года вся их армия попала в окружение на Северо-Западном [фронте]», они не Не ели из самолетов, они их не бросали, и самолеты тоже. Они фактически отрезали копыта мертвым лошадям, макали им роговицы в воду и ели их «То есть штаб Красной Армии их бросил.захватил солдат и оставил их умирать в осаде. Шухов попал в плен к немцам вместе с группой бойцов. Он сбежал от немцев и чудом вернулся в себя. Неосторожный рассказ о плену привел его в советский концлагерь, поскольку органы госбезопасности без разбора считали всех беглецов из плена шпионами и диверсантами. Вторая часть воспоминаний и размышлений Шухова во время его долгой работы в концлагере и короткого отдыха в военном лагере связана с его жизнью в деревне. Из того, что родственники не присылали ему еды (он сам отверг передачи в письме жене), мы понимаем, что голодали в деревне не меньше, чем в лагере. Жена писала Шухову, что колхозники зарабатывали на жизнь тем, что рисовали фальшивые ковры и продавали их горожанам. Если отбросить воспоминания и случайные обрывки информации о жизни за колючей проволокой, вся история займет всего один день. За этот короткий промежуток времени перед нами развернулась панорама жизни в концлагере, «энциклопедия» жизни в концлагере. Во-первых, целая галерея социальных типов и одновременно ярких характеров: Цезарь был городским интеллигентом, бывшим киногероем, который, однако, даже в концлагере прожил «аристократическую» жизнь, по сравнению с Шуховым: Он получал бесплатное питание и некоторые льготы во время работы; Кавторанг - подавленный морской офицер, отсидевший каторгу в царских тюрьмах (старая гвардия и политика большевизма в тридцатые годы не нашли общего языка); а латыши – так называемые «буржуазные националисты»; баптист Алеша – представитель русской религиозной разнородности мышления и образа жизни; Гопчик был подростком шестнадцатого века, его судьба показывает, что репрессии не делают различия между детьми и взрослыми. Сам Шухов стал типичным представителем русских земледельцев с особой деловой хваткой и органичным мышлением. На фоне этих репрессированных людей вырисовывается другая фигура — глава режима Волков, который регулирует жизнь заключенных и, можно сказать, является символом безжалостного коммунистического режима. Во-вторых, подробно представлены условия жизни и труда в лагере. Жизнь в концлагере была натюрмортом, с видимыми и невидимыми страстями и тонкими переживаниями. В основном они связаны с проблемами доступа к продовольствию. Пища, которую они ели, была скудной и бедной и состояла из каши из замороженной капусты и мелкой рыбы. Одним из искусств жизни в лагере было обеспечить себя лишней порцией хлеба и миской каши, а если повезет, то и табаку. Для этого мы должны использовать величайшие уловки в угоду Цезарю и другим «авторитетам». При этом важно также сохранить человеческое достоинство и не стать «потомковым» нищим вроде Фетюкова (впрочем, таких людей в концлагерях было очень мало). Это важно даже не из благородных соображений, а по необходимости: «потомок», потерявший волю к жизни, обязательно умрет. Таким образом, проблема сохранения человеческого образа внутри себя становится проблемой выживания. Второй важный вопрос – отношение к принудительному труду. Заключенные, особенно зимой, усердно работают, почти соревнуясь друг с другом, работая в команде, чтобы не замерзнуть и как бы «сокращать» время от ночи к ночи и корма за кормом. На этом стимуле основана ужасная система коллективного труда. Но, несмотря на это, это не уничтожает полностью естественное удовольствие от ручного труда: сцена, где Шухов бригадой строит дом, — одна из самых вдохновенных сцен в повести. Умение работать «правильно» (не переутомляться, но и не лениться) и добывать дополнительный паек тоже было изысканным искусством. А также возможность скрыть от глаз охраны появившуюся пилу, с помощью которой лагерные мастера изготавливали миниатюрные ножички в обмен на еду, табак, теплые вещи... Связанные с охраной, постоянно руководившей "шмонами", Шухо Муж и другие заключенные находились в положении зверей: они, должно быть, были хитрее и ловчее, чем вооруженные люди, имевшие власть наказать их за отклонение от лагерного строя, даже расстрелять. Обмануть охрану и лагерное начальство тоже было тонким искусством. Герой повествует о том дне, который, по его собственному мнению, удался - "Его не посадили в камеру, не отправили его бригаду в Созгородок (зимой работать в голых полях - прим ред.), на обед кашу нарезал (получил лишнюю порцию - прим ред.), бригадир хорошо закрыл интерес (система лагерной оценки труда - прим ред.), Шухов радостно клал стены, в поисках Не попался на работе ножовкой и купил табак в доме Цезаря. День прошел безоблачно и был почти так же счастлив, как и всегда в его жизни. От первого часа до следующего часа три тысячи шестьсот пятьдесят три дня, плюс три дня из-за високосных лет...»